Toxicity

Ревью

Toxicity

Я не большой фанат ярлыков в жизни. Особенно, когда речь заходит про творчество. Особенно, про музыку. Использование таких тезисных, «клиповых» выводов, пригодных для одной лишь стигматизации неизбежно уменьшают потенциал интерпретации любого музыкального произведения. Но в данном конкретном случае я, пожалуй, не могу обойтись без одной строчки, которая, как мне кажется, безукоризненно маркирует альбом группы System Of A Down – “Toxicity”.

They're tryna build a prison.

Сколько бы я не думал о “Toxicity” – это первая мысль, возникающая в моём сознании. Первая песня. Первая строчка. Первая ассоциация. Пособие по тому, как начать проект, который впишет себя в историю жанра. Откройте энциклопедию музыки, спуститесь до главы «эталонный концептуальный альбом», отыщите параграф «лучшее начало»; всё, что вы там обнаружите – лаконично расположенную квадратную обложку с похеревшими голливудскими холмами, выцветшими от многолетней коррозии, обрамлённые терновой надписью жёлтого цвета “SYSTEM OF A DOWN”.

Краеугольная тема “Toxicity” – заточение. Но не возвышенное, эфемерное, хрустальное заточение души, которое было в недавней работе The Weeknd “Hurry Up Tomorrow”, а более приземлённое, обыденное и такое антиутопическое томление разума, которое встречается сплошь и рядом повсюду, куда доходит взор самокритичного взгляда.

Как и все, ты с рождения в цепях. С рождения в тюрьме, которой не почуешь и не коснешься. В темнице для разума.

Ничто лучше не опишет “Toxicity”, как вышеприведённая цитата из фильма “Матрица”. Герой альбома тоже живёт в токсичной среде из выстроенной для него реальности полной благ, культивируемых обществом потребления, словно персонаж Эдварда Нортона в “Бойцовском клубе”. Я вижу, как податливые взгляды героя пытаются менять, словно ребёнок вылепливает из пластилина нужную ему фигурку, в угоду той игре, во имя которой он взял его в руки.

“Prison Song” в данном контексте как раз и выступает отличным интро альбома, поскольку сходу, без раскачки, в тон жанру музыки, в которой был создан “Toxicity”, показывает мне о чём будет идти речь в ближайший час. На двух куплетах песни я слышу:

Следуя движениям за права, вы подавляйте всё своим железным кулаком. Наркотики стали легкодоступны для детей… …Мелкие диллеры наполняют ваши тюрьмы, а вы даже не шевелитесь. И все эти налоги идут лишь на новые войны с теми, кто не похож на вас.

Здесь, сквозь прозрачную топь намёков уже читается имя тюрьмы. У System Of A Down она носит название Лос-Анжелеса. Именно город греха был выбран участниками группы в качестве холста, на котором они будут писать своё Евангелие. Выросшие в Лос-Анжелесе Серж и Дарен отлично понимали, что именно этот город мечты, американской мечты, является чёрным зеркалом всей Америки, о которой они метафорично будут говорить на своём альбоме. “Я купил свой кр*к, свои пиз**ли, свою суку прямо здесь, в Голливуде!”, - заявляет своим иронично-претенциозным голосом Дарен Малакян на “Prison Song”.

Схожую мысль группа развивает и на “Deer Dance”. Что мы видим за прелестью мерцающих вавилонских башен Нью-Йорка? Спускаясь с небесных этажей вниз, к тем, кто лежит у фундамента этих небоскрёбов, мы можем ясно увидеть картину, нарисованную красками кричащие своим контрастом. На пре-припеве Серж Танкян поёт:

Вне Стейплз Центра вы можете увидеть Америку с её жалким, бедным позором. Мирная, любящая молодёжь против брутальности пластикового существования. Расталкивать маленьких детей с автоматами в руках. Они любят толкать слабых.

Интересно, что во фразе “Pushing little children with their fully-automatics”, словно “pushing” можно перевести не только как “толкать”, но и как “отправлять”. И в такой вариации фраза приобретает совсем другой контекст! “Отправлять маленьких детей с автоматами в их руках. Они любят отправлять слабых”.

Играясь с переводом всего одного слова, я вижу, как Серж закладывает два смысла в одну строчку, в которой он одновременно говорит и об абсурдности противодействии мирных протестов от молодёжи на улицах с помощью вооружённых полицейских и в то же время о сумасшествии отправления молодых людей на войны вместо тех, кто их затеял.

Этим и обусловлена строчка на “Chop Suey!” - “Я не думаю, что ты веришь в моё самодовольное самоубийство”. Не только лишь опустошением от безысходной борьбы за справедливость или за то, что автор хочет видеть под справедливостью, а чувством полной непричастности к миру, в котором приходится существовать. Миру, где самообман человека сравнивается с макияжем, скрывающем шрамы, чтобы избежать потрясения маленького, устоявшегося мирка, натянутым на глаза, дабы обезболить совесть. Герой “Toxicity” словно Иван Карамазов в великом опусе Достоевского, заявляющий мне:

Я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять.

Что идёт за этим чувством? Чувством самоизолированности от внешней среды, которая своей токсичностью разъедает духовность человека. На “ATWA” я получаю ровно тот ответ, который и ожидаю там найти. Вся эта песня, построенная вокруг дуальности личности Чарльза Мэнсона, выступает буквальным олицетворением всей той боли, которую испытывают авторы. Кем мы знаем Мэнсона? Психопат, убийца, распространитель крайне сомнительных идеологий и движений в мгновение ока оказывается основателем и идейным вдохновителем активистской экологической системы ATWA, расшифровываемой как Animals, Trees, Water and Air. Системы, шестерёнки которой пропагандировали осознанное и бережное отношение к Земле и её ресурсам.

Я вижу, как нам хотят донести мысль, что у каждого события начиная от явления природы, заканчивания осознанным действием человека есть две стороны и никогда не одна единственная категоричная позиция. Но весьма удачное использование имени Мэнсона в качестве примера «обратной стороны медали» оборачивается лишь увеличением того чувства у героя альбома, о котором я говорил выше, ведь ни общество ни, возможно, даже он сам не готовы воспринимать ничего, что окрашено хоть в какие-то менее контрастные полутона. На припеве “ATWA” я слышу:

Вам плевать на то, что я чувствую. Что-ж, я больше не чувствую ничего.

Дихотомия, борьба автора между тем, что он должен ощущать и тем, что он действительно чувствует (что ещё раз возвращает меня к “Chop Suey!”) не может не породить депрессивных и с****дальных мыслей; чувства оставленности всеми, в том числе и Богом, на которого было даже большее упование, чем на самого себя. На аутро “ATWA” звучит:

Я не могу спать, я не могу есть, я не могу жить, я больше не могу чувствовать.

Альбом “Toxicity” в полной мере отражает своё название. Токсичность. Среда (и внешняя внутренняя), в которой путём воздействия внешнего фактора происходит расщепление органической материи, пропитываемой с изнанки ржаво-коричневым оттенком. Есть ли выход из этой среды? Проблеск надежды звучит в финале пластинки, на композиции “Aerials”. 

Когда ты расстанешься с детским разумом, тогда ты освободишь свою жизнь.

Что-то похожее я уже видел на “Toxicity”, когда одну фразу можно интерпретировать двумя способами, что ещё больше убеждает меня в двойственности как в главной ноте альбома. “When you lose small mind, you free your life”, - слышу я на припеве, где первую половину строчки можно абсолютно равносильно друг другу перевести и как “Когда ты потеряешь частичку разума”, и как “Когда ты расстанешься с детским разумом”. Правильного выбора тут нет, каждый волен выбирать для себя, как ему освободиться: вырасти или сойти с ума.

“Toxicity” для меня лично – это очень тяжёлый и многоструктурный объект, к которому я возвращаюсь, если честно, не так часто. Существуют такие произведения искусства, влияющие на потребителя, захотевшего их распробовать, очень тёмными и тяжёлыми смыслами, оставаясь наедине с которыми слишком часто можно очень легко завязнуть в их компании навсегда.  

Тем не менее сложно не назвать этот альбом абсолютной классикой, которая, как мне кажется, всё-таки подбирается к приставке «вне жанровая». Единственный работа, которая, по моему мнению, может соперничать с “Toxicity” в том поле, в котором она даёт плоды познания людям – это “The Wall” от Pink Floyd. И в унисон названию последней песне на “The Wall” – “Outside The Wall”, последние слова, которые Серж Танкян говорит мне на “Toxicity”:

Когда ты освободишь свои глаза, ты получишь вечный приз.