Lupe Fiasco – Lupe Fiasco’s Food & Liquor | Обзор альбома

Ревью

Lupe Fiasco’s Food & Liquor

С чем у вас ассоциируется 2006 год в хип-хопе? Лично для меня, это клипы с крутыми тачками, уличные тусовки в Атланте, которые нам демонстрировали T.I. и Jeezy, одни из отцов-основателей трэпа, начавший свой массовый захват в это время. А также в инфополе появился Рик Росс со своим дебютником «Port Of Miami», который добавил гангста-рэпу некого «сказочного» и люксового киношного лоска. The Game закрепляет успех вторым альбомом «Doctor’s Advocate», а Фифти пожинает плоды своего сверхуспешного «The Massacre» еще не подозревая, что через год товарищ Канье послужит причиной деконструкции этого привычного «рэперского» образа, который в 2006 чувствует себя еще вполне неплохо. А Нас в этом году, будто Ницше, делает заявление своим альбомом — «Hip-Hop Is Dead». А мертв он потому, что теперь рэперы работают на индустрию, им неважны личные проблемы, проблемы общества, все нацелено на коммерциализацию. Но настоящие «рупоры общества» все еще находились в андерграунде. Постепенно выходить из него они начали еще в 2004, когда все тот же Канье показал, что успешный рэпер не обязательно должен читать про криминальное прошлое, про суровый лайфстайл, не должен иметь в багаже уйму статей по различным обвинениям, а должен быть талантливым, честным, острым на ум и на язык. И один из единомышленников Канье в 2006 году еще больше укрепил эту мысль о том, что хип-хоп не должен ограничиваться рассказами о том, как кто-то поднял огромное состояние на продаже запрещенных веществ и кто в кого сколько раз стрелял. И это был Lupe Fiasco.

Люпэй, как и Канье и Коммон, родом из Чикаго. Рос он в благополучной мусульманской семье, его отец был инженером и прививал сыну любовь к образованию, к хорошей музыке, рассказывал ему об идеях Черных пантер, Мартина Лютера Кинга и Малкольма Икса. Наверное, именно поэтому Люпэй никогда не влезал в криминал, хотя и дружил с теми, кого этот криминал захватил. А в хип-хоп он влюбился после того, как в 8 классе услышал легендарную пластинку Наса «It Was Written…». Именно тогда он начал писать свои первые текста, поняв то, что это отличный способ доносить свои мысли. Записывать свою музыку он начал в 18 лет, а в 19 вступил в группу Da Pak. Но в этой группе ему не удалось раскрыть свой потенциал, потому что парни делали гангста-рэп, и Люпэй почувствовал себя не в своей тарелке, поэтому из группы он ушел, но не перестал заниматься сольным творчеством, вдохновляясь Джей-Зи и Насом. Вскоре, после различных проб и ошибок, на него выходит и сам Джей-Зи, который увидел в парне огромнейший потенциал и помог ему заключить сделку с Atlantic. Вскоре, судьба сводит его и с Канье Уэстом, который предложил ему целый гостевой куплет на треке «Touch The Sky» с альбома «Late Registration».

‍

И вот с этого момента и начался путь к созданию его дебютного альбома, который уже вошел в реестр хип-хоп-классики — «Lupe Fiasco’s Food & Liquor», который увидел свет 19 сентября 2006 года. Название весьма интересное и вызывает вопросы, поэтому предлагаю перейти к содержанию, где как раз станет ясна его концепция.

‍

Альбом начинается со вступительных слов сестры Фиаско, которая описывает крутых парней с улиц, в Эйр Форсах, в Тимберлендах, пьющих Хэннесси, но из-за которых похоронные бюро не прекращают работать и в больницах постоянно жертвы огнестрела. Она произносит следующие слова:

Дни Мартина и Малкольма закончились, наши надежды рухнули. Мы умираем из-за того, что сами же загрязняем все вокруг. Но у Бога есть другое решение. Я представляю того, кто обратит это все к добру.

Она представляет своего брата как настоящего спасителя, который готов помочь в борьбе со злом. И тут Люпэй, произнеся молитву, объясняет концепцию своего альбома. Food & liquor — это классическое название обычных продуктовых магазинов, которых в Чикаго уйма. Как у нас какой-нибудь «Продукты 24». Кто-то приходит туда купить необходимых продуктов, а кто-то купить выпивки, а потом, возможно, и ограбить его. И как раз через эту метафору Люпэй демонстрирует дуализм души, который присущ каждому — добро (еда) и зло (выпивка). И важно сохранять баланс между этими двумя категориями, чтобы чаши весов были уравновешены. Некая концепция «инь-янь», только на бытовом примере, который, в принципе, близок не только жителям Чикаго. Также Люпэй говорит нам о том, что он делится своим сердцем, своими чувствами, своим опытом, своей душой, чтобы мы полностью прочувствовали его работу. И альбом начинается.

Во вступительном треке «Real» Люпэй примеряет на себя роль проповедника, пророка, который в этом искусственном мире несет нечто настоящее и честное.

‍

Бог дал мне эту ношу. Если я проснусь утром, то я должен заставить их прозреть, освободить их.

Он говорит о том, что эта "игра" не даст им ничего настоящего. Ничего, что можно прочувствовать и использовать во благо. Она дает лишь кучу лжи и выдает это за действительность. С бэк-вокалом от Сары Грин это действительно звучит как церковная проповедь, а потрясающий бит от Soundtrakk придает ощущения силы и величия.

Следующий трек «Just Might Be OK» продолжает это настроение церковной службы с помощью восхитительного голоса Gemini и грандиозного инструментала от Prolyfic.

‍

Здесь Люпэй рассказывает о том, что, не смотря на все проблемы, которые преследуют каждый день, не смотря на все жизненные опасности («Боже, благослови матерей и младших братьев хасслеров, поскольку мать не хочет плакать на похоронах сына, а брат хочет идти по стопам старшего»), однажды вновь засияет солнце, и все будет в порядке. Люпэй же называет себя Че Геварой из Чикаго, начав эту революцию против устоявшейся системы. Также сравнивает себя с Атлантом, ведь ему удается держать в балансе весь свой багаж и опыт, ответственность за братьев и сестер, т.е. так же, как и древнегреческий гигант держит на плечах небеса.

«Kick, Push» — самый известный и популярный трек с альбома.

‍

А магия его в том, что он придает ощущение некоего полета, когда ветер развевает волосы, ощущение ностальгии. Этот трек — история парня, который с ранних лет влюбился в скейтбординг, сутки на пролет отрабатывал различные трюки, затем в юношестве на скейтплощадке познакомился с девушкой-скейтершей, на которой вскоре женился. И даже выйдя на скучную офисную работу, он нашел там единомышленников, с которыми они вечерами гоняли на доске и делали различные трюки просто потому, что это им в кайф.

Свобода лучше самой жизни.

И через этот трек, не без помощи красивого оркестрового бита от Soundtrakk, Люпэй прекрасно передает это беззаботное чувство молодости, когда даже среди серой рутины, дело всей твоей жизни придает сил и заставляет не опускать руки, а кайфовать и ловить моменты, поскольку, для главного героя трека, его доска — часть его самого.

Он отталкивается, приседает и погнал. Он бунтарь, который ищет себе место в этом мире.

Следующий трек, «I Gotcha», интересен тем, что бит для него создал легендарный дует The Neptunes (Фаррелл Уилльямс и Чед Хьюго), который захватывал рэп-индустрию в нулевые своими фирменными инструменталами.

‍

После первых нот уже можно сказать с полной уверенностью, что тут не обошлось без Нептунов, их почерк сразу заметен. Здесь Люпэй опять продолжает тему, которую поднял в «Real» — «рэп-игре нужен спаситель, и вот я здесь». В этом треке Люпэй больше демонстрирует свою техничную часть, нежели философскую. Он показывает свой скилл настоящего МС, который умеет обращаться со словами

Вы хотите чего-то реалистичного? Что ж, я понял. Я знаю, вас тошнит от этих чуваков на больших тачках, которые следят за вами. Они либо сутенеры, либо нарики, либо гангстеры. А вы хотите настоящего дерьма? Что ж, я понял.

Уже интереснее трек «The Instrumental», в котором Люпэй поднимает проблему влияния медиа на человека.

‍

По его мнению, молодежь верит лишь тому, что исходит из телевизора: они пытаются подражать селебрити, проглатывают информацию, которую доносят СМИ, даже не задумываясь о ее достоверности, покупают то, что носят и рекламируют их кумиры. Таким образом, они теряют свою самоидентичность и становятся «рабами лампы» без власти над собой.

Он просто сидит и смотрит на людей в ящике. Он впитывает в себя и принимает на веру все, что видит там, подражает всему этому. Он закрывается от всего, что получает не из этого ящика.

Интересная мысль в припеве, который исполняет Джона Матранга:

Он никогда не врет, никогда не врет, поскольку он просто не может говорить.

Т.е., у них нет собственного мнения, они просто транслируют то, что им внушили по ТВ, при этом, сами не осознавая того, что эти мысли не принадлежат им. Довольно угнетающую и напряженную атмосферу создает музыка, создатель которой — сам Майк Шинода, лидер группы Fort Minor и второй по значимости исполнитель в группе Linkin Park. Вообще, Fort Minor славились своими остросоциальными композициями, поэтому с инструменталом к треку Фиаско Майк справился превосходно.

Один из сильнейших и трогательных треков с альбома — «He Say She Say».

‍

Здесь Люпэй рассказывает классическую историю, которые рассказывали многие, но все-равно каждый раз эти сюжеты трогают до глубины души — отец бросил семью, и поэтому сын остался без папы. История стара как мир, но с концептуальной точки зрения Люпэй сделал интересный ход — в первом куплете мы слышим обращение матери к бывшему мужу, которая рассказывает о том, с какими проблемами пришлось столкнуться сыну, а во втором куплете уже обращение самого сына к отцу, который рассказывает о те же проблемах, в той же последовательности, но уже от первого лица.

Я хочу, чтобы ты был моим отцом, а я твоим мальчиком. А ты даже не беспокоишься обо мне. В тетрадке все чаще появляется красная ручка, а учителя говорят, что знают, что я умнее, но мне больно. Я стал драться в школе. Другие дети спрашивают меня: «Твой папа от тебя устал?» и смеются, а я не знаю в чем дело, у меня нет образца для подражания.

Не думаю, что кого-то такие истории могут оставить равнодушным.

Далее немного романтики — трек «Sunshine».

‍

Здесь Люпэй рассказывает о влюбленности в девушку, с которой он познакомился на вечеринке. Да и девушка тоже испытывает к нему чувства. Они кайфуют друг от друга, остальной мир будто не существует для них.

Я ждала тебя, и я знаю, что ты тоже ждал меня. С тех пор, как он похитил меня, я думала только о тебе. Я сказала этому дракону, что ему лучше не трогать меня, иначе он сильно пожалеет, когда нагрянет армия из одного человека. И ты пришел спасти меня, ты будешь моим рыцарем в сияющих доспехах.

Сам же Люпэй говорил о том, что трек можно интерпретировать как признание в любви хип-хопу, будто легендарный трек Коммона «I Used to Love H.E.R.».

‍

И вновь Люпэй примеряет на себя роль «спасителя». В третьем куплете он говорит о том, что сложности в отношениях бывают причиной того, что их прекращают, ведь многие хотят идти по легкому и понятному пути. Но сложности позволяют полностью понять — твоё или не твоё, и после того, как прошел все преграды, приходит полное понимание. Так же, по мнению Люпэй, и с хип-хопом — сложные мысли могут оттолкнуть, но без попытки понять их невозможно полностью прочувствовать всю силу хип-хопа.

Далее идет трек «Daydreamin’», уносящий в полет фантазии с помощью красивого сэмпла и струнных.

‍

Люпэй вспоминает как в детстве он фантазировал о том, что многоэтажки Чикаго могут соединиться в огромного робота по типу Вольтрона, поэтому он залезает в него и смотрит на город с огромной высоты, а вся «грязь» Чикаго остается у него под ногами. Ему абсолютно нет никакого дела сейчас до этого, потому что он в своих детских фантазиях. Далее он описывает то, как снимают типичный рэп-клип, который тоже для многих является воплощением их личных фантазий, детской мечты:

Нам нужны полуголые телки у бассейна. Возьми Mac-10. А где шампанское? Нам нужно шампанское. А теперь сделай суровое лицо с косяком и подержи в руках свою цепь.

Но пока Люпэй в своих мечтах, он не обращает на это никакого внимания, поскольку ему круто в своем мире:

Я отвернулся от того, чем ты зарабатываешь, я крадусь на цыпочках в своем роботе. Я ничего не видел, на меня накинули капюшон будто в Абу-Грейб.

Интересный трек о том, как внутренний ребенок может помочь не прогнуться под то, что многие считают нормальным, а идти своим путем.

Трек «The Cool» — история о том, как застреленный барыга восстает из мертвых и вылезает из своей могилы.

‍

Навряд ли Люпэй в 2006 году слушал «Король и Шут», но вдруг. Молодой парень просыпается в могиле и видит, что гроб залит Хэннесси, рядом плавает письмо от маленькой сестры, в кармане сигареты, чтобы было что покурить в следующей жизни. Он открывает гроб и начинает раскапывать путь наверх. В городе прохожие его сторонятся, поскольку от него исходит неприятный запах (еще бы), он находит деньги на проезд, доходит до места, где продавал кр3к, а к нему подбегают мальчишки, которые хотят этот самый кр3к ему продать, а затем и ограбить, поэтому приставляют дуло к его голове. И на вопрос «Боишься?» он ответил:

Хасслер до самого гроба, для гангстеров нет рая.

Этим финалом Люпэй будто деконструирует Пака, который в треке «Life Goes On» говорил о том, что для гангстеров рай существует.

‍

Люпэй же говорит, что нет никакого рая, поэтому их души никогда не смогут обрести покой. По мнению Люпэй, этот порочный круг с возвращением на угол и смертью — плата за погоню за крутизной, за нарушение правил, установленных свыше.

Жизнь проходит мимо. Она может пролететь быстро, если ты этого захочешь. Если жизнь проходит мимо — не плачь. Ты нарушаешь правила, делаешь ходы и платишь долги в погоне за крутостью.

Сильный трек, который ломает романтизацию уличного образа жизни, так привычного для гангста-рэпа. И кстати, за бит здесь ответственен главный деконструктор – Канье Уэст.

В «Hurt Me Soul» Люпэй рассказывает о том, как он пришел к хип-хопу, а также о различных общественных проблемах.

‍

Его путь к хип-хопу можно охарактеризовать как «от любви до ненависти». Ему не нравилось то, как рэперы читают о женщинах, но он признается, что искренне смеялся над строчками Too $hort’а, поэтому называет себя лицемером. Он бойкотировал Джей-Зи за то, что тот сказал, что не молится Богу, а молится Готти, а Люпэй рос в верующей семье. На его пути было много противоречий, когда правильное казалось глупым, а неправильное крутым, но после прослушивания Наса он понял, что рэп — это поэзия, а не просто понты.

Смешав свою действительность и эмоции, религию, дурость и художественное видение, я начал набрасывать тексты и слышать весь мир.

А Люпэй всегда замечал проблемы, о которых мало кто говорил. И в припевах он от первого лица жертв освещает те самые проблемы, которые царят в обществе — юные девушки продают свои тела за деньги и становятся никому не нужны, малоимущие не могут найти работу, чернокожие подвергаются расизму, парни занимаются бандитизмом на улицах, а государство не заботит состояние своих граждан. Тут Люпэй предстает перед нами как общественный рупор, кторый как раз и выполняет ту миссию рэпера, о которой говорили Чак Ди, Тупак, Нас и другие — быть голосом для тех, у кого этого голоса нет.

Следующий трек «Pressure» вновь затрагивает тему того, что рэп-игре пора отойти от привычных гангстерских устоев.

‍

Здесь даже гостевой куплет от Джей-Зи, которого, как мы поняли из прошлого трека, Люпей бойкотировал за безбожность, но теперь Джей с ним на одной стороне, и они бок о бок готовы показать, что такое рэп. У них техничные куплеты, которыми они показывают, что могут сделать так, что другие рэперы просто офигеют и, наверное, поймут, что им тут не место. И Джей-Зи в начале куплета произносит простую истину, которая характеризует главный принцип истинного хип-хопа — «Ручка сильнее меча».

Трек «American Terrorist» еще больше углубляется в политику, чем «Hurt Me Soul», а именно в тему расизма, стереотипов и непринятия других национальностей.

‍

Люпэй рос в мусульманской семье, поэтому он близко к сердцу воспринимал стереотипы о том, что все мусульмане — террористы, готовые убить себя и убить других за непонятные американцам цели. Даже в наше время эхо теракта 11 сентября 2001 года ощущается весьма сильно, а в 2006 прошло всего 5 лет с этого ужаса, поэтому никто не успел опомниться. Тем более, в это время американцы боролись с режимом Саддама Хуссейна в Ираке, поэтому образ «врага» очень плотно засел в американском обществе. Люпэй иронизирует над этими стереотипами и гиперболизирует их:

У нас будильники подключены к бомбе. Малыш еще даже не ходит, но уже вооружен. Торры, Библии и Кораны в камуфляжных обложках. Книги, которые должны указывать путь к Богу, сделали причинами войны.

Люпэй уничижает и высмеивает политику американских властей по вопросам других национальностей:

Вызываем пожарных, кто-то устроил марш свободы. Но для начала, сожжем их дома и включим им телевизоры, пусть учатся. Отсыпем им немножко демократии, превратим всю их культуру в посмешище. Дадим им кока-колу в обмен на имущество, дадим жвачку. А если они не уступят, то ничего не получат.

А Меттью Сантос в припеве поет:

Чем больше денег они загребают, тем лучше живут. Что бы они не хотели забрать, им неважно, что это будет.

Также, Люпэй говорит о том, что не бывает плохих религий, везде найдутся свои фанатики, которые совершают настоящие преступления:

Вас пугает мусульманка в автобусе, у которой, по вашему мнению, на поясе бомба? А представьте христиан, которые отравляют воду, чтобы второе пришествие настало раньше.

И здесь как раз Люпэй указывает на ту проблему, о которой говорил в «The Instrumental» — люди подвержены мнению СМИ и становятся похожими на стадо, у которых нет собственной головы на плечах. И в заключении он будто озвучивает именно те указания, которые, по его мнению, чаще всех звучат в Белом Доме:

Дайте краснокожему выпивку, а не еду. Дайте желтокожему инструменты, пусть прокладывает железную дорогу и добывает золото. Дайте черным кр3к и оружие.

Сильнейший трек, который, по моему мнению, должен быть примером того, как должен звучать искреннее и громогласное политическое высказывание.

Трек «The Emperor’s Soundtrack» вновь о важности Фиаско и его единомышленников для рэп-игры.

‍

Небольшие куплеты наполнены остроумными строчками с играми слов о том, что Люпэй — один из крутейших рэперов.

Они сказали, что со мной покончено, а я сказал, что это шоу-бизнес, имея в виду, что бизнеса нет, если в нем нет Фиаско.

Ну и в многократно повторяющемся припеве он дает наставление:

Бойтесь только Бога. Знайте оружие слабых — слабость сердца.

Как и гласит название, он словно мудрый император отправляет в бой своих солдат, чтобы поразить врагов.

Финальный трек — «Kick, Push II».

‍

Вторая часть трека, которая показывает уже другую сторону — молодые ребята, у которых не хватает денег на еду, которые живут в бедности, растут без отцов, и все, что у них есть — скейт. Когда они рассекают на досках, делают трюки, то забывают обо всех проблемах. Люпэй показывает, что даже в таких условиях важно не бросать то, что ты действительно любишь.

Из-за всего этого он отталкивается и катится. Он поклялся, что в этот момент никогда не посмотрит через плечо, потому что там не было ничего кроме темноты. Жизнь была не слишком привлекательной.

Но в конце куплета мы слышим их послание Люпэю, где они благодарят его за этот трек и хотят, чтобы он снял клип. Еще один пример того, как музыка помогает не терять себя и гнать дальше. Приятный финал с ощущением приближающегося рассвета.

«Outro» словно титры этого документального авторского фильма, где Люпэй на протяжении 12 минут благодарит всех, кто помог ему с производством этого альбома, и кто вдохновлял его на создание этой работы.

‍

Как мы видим, альбом весьма интересен в плане поднятых на нем проблем, но лейтмотив альбома — «Фиаско — спаситель хип-хопа». Стал ли он спасителем хип-хопа? Наверное, нет. Но этот альбом вполне может стать спасательным кругом. Например, если слушать однотипные виральные в интернете треки под type-биты, а потом погрузиться в этот альбом и после прослушивания сказать: «А, да, точно, я ведь хип-хоп-фэн, вот я и послушал хороший хип-хоп, погнали дальше», т.е. будто вернуться к жизни. И каждый последующий альбом будет таким (да, будут треки по типу «The Show Goes On» и «Battle Scars», которые будто созданы для рекламы или BridgeTV, но это же не делает их плохими!), его альбомы всегда интересно послушать, они не вызывают зевоту и духоту, каждый трек нечто особенное.

Но, увы, по непонятным причинам Фиаско не ставят в один ряд с такими представителями «умного» рэпа как Коммон, Мос Дэф, Талиб Квали, Блэк Таут и др. Даже Джей Коул, который начал карьеру позже Фиаско, уже получил статут мессии, а Фиаско вспоминают лишь олд-хэды, которые в середине нулевых плевались от Майка Джонса и Рик Росса. Возможно, некоторые считали его высокомерным, незаслуженно взявшим на себя роль «санитара леса», популистом, но по его дискографии становится понятно, что его это не особо и волновало.

Хочу заметить то, что его дебютник однозначно проходит проверку временем. Я очередной раз переслушал его перед тем, как писать обзор, и он звучит не как типичный рэп середины нулевых. Не буду говорить о том, что он опередил время, но в 2024 он звучит классно и интересно, команда, работавшая над альбомом, мастера своего дела. И проблемы, поднятые им, до сих пор актуальны, причем не только в США, любой может спроецировать их на свою действительность и по-другому взглянуть на окружающую среду. Иногда слышатся отголоски «Late Registration», но ведь Канье задал тон всем тем, кто захотел идти против системы, и Люпэй по этой системе неплохо прошелся, поскольку альбом (даже независимо от настороженного отношения к самому Фиаско) многих удивил, до сих пор он считается отличным примером независимого хип-хопа нулевых. Наверное, один из лучших хип-хоп альбомов 2006 года, и один из лучших альбомов в дискографии Фиаско, а может быть даже и лучший. Поэтому, если хотите прочувствовать настроение независимого творца, который идет наперекор гангста-рэпу, то не поленитесь послушать этот альбом, что-то в душе он 100% оставит, а может и полностью там останется. Ведь не одним Канье Уэстом едины.